Сегодня возобновляется судебное разбирательство по делу Microsoft, начатое в мае 1998 года. Американское правосудие, уподобившись Госплану СССР, решит судьбу корпорации, которая снабжает своей продукцией всю планету. События касаются массового рынка высоких технологий. Есть о чем подумать.

Закон Шермана, по которому Microsoft привлечена к ответственности, был принят в 1890 году, когда после Гражданской войны 1861-65 г.г. благодаря строительству железных дорог в США появилась возможность быстрого расширения рынков и невиданной прежде концентрации капитала, создающей реальную угрозу свободе предпринимательства. Расплывчатость положений закона (конкретны были лишь санкции за его нарушение: прекращение незаконных действий, $100 тысяч штрафа, тюремное заключение на срок до трех лет или возмещение убытков от нечестной конкуренции в троекратном размере), а также юридическая новизна проблемы долго препятствовали возникновению судебных прецедентов. Но в 1911 году по решению суда все же была разделена Standard Oil (90 процентов мощностей нефтеперерабатывающей промышленности). В 1982 году судебное преследование AT&T завершилось ее согласием отказаться от 22 компаний Bell System, что фактически также означало раздел. Одновременно с процессом AT&T судили и IBM, но безуспешно - юристы "голубого гиганта" смогли доказать, что рынок компьютеров, действительно контролируемый IBM, не существует отдельно от рынка программного обеспечения, где у IBM полным-полно преуспевающих конкурентов. Как в воду глядели!

Между прочим, операционная система Unix (для IBM PC - Linux) в значительной степени обязана своим более чем тридцатилетним благополучием именно антимонопольным законам США. Bell System, будучи естественной монополией, не могла извлечь коммерческую выгоду из программ, написанных ее сотрудниками Кениганом и Ритчи. Вследствие чего исходные тексты Unix общедоступны и бесплатны. Создавая PC, IBM сделала ставку на процессор Intel 8086 и на 8-разрядную операционную систему CP/M некоей Microsoft. Так появилась MS-DOS (по сути 16-разрядная CP/M), которая всегда функционально уступала конкурентам (например, DR-DOS фирмы Digital Research или PC-DOS производства самой IBM), однако была лидером рынка. IBM не мешкая взялась за разработку собственной операционной системы OS/2. Успех проекта не вызывал ни малейших сомнений. Еще бы - IBM собаку съела на операционных системах, и каких! OS/360 еще в конце 60-х обеспечивала подлинную многозадачность и впечатляющую надежность, в частности, была свободна от ошибки-2000.

Однако прежний рынок к тому времени уже не существовал. До IBM PC вычислительные центры представляли собой коллективно используемый ресурс, поэтому выбор той или иной операционной системы осуществляли фирмы, университеты, банки, военные штабы и т.п. Решение относительно применения OS/360 или OS/370 - фатальное, как итоги советских выборов - принимала бюрократическая машина (в России называемая "корпоративным заказчиком").

С приходом PC операционные системы как товар встали в один ряд с пылесосами, и в дело вступили законы массового рынка, зависящего от труднообъяснимых предпочтений граждан. OS/2 была мощна и надежна, но это не имело никакого значения для объемов ее продаж. Пользователю оказалось довольно того, что Windows 3.1, пришедшая вслед за MS-DOS, не сбоила несколько часов, а то и дней подряд. Хотя идиллических отношений с Microsoft у обывателя никогда не было, в первый день продаж Windows 95 по всему миру стояли очереди. Именно тогда обнаружилось, что монополизация рынка операционных систем реальна. Заняв господствующее положение, Microsoft развязала войну стандартов, претендуя на роль всемирного Госкомитета по науке и технике.

Перипетии отношений Минюста США и Microsoft хорошо известны. Известно и то, что последние предложения Microsoft отклонены. Software giant приговорен. Скорее всего, произойдет либо его раздел, либо публикация исходных текстов Windows, либо и то, и другое.

Нынешняя "инновационная" риторика Microsoft столь же понятна, сколь и неэффективна. Гейтс твердит: мы не монополисты, мы новаторы, мы торгуем тем, чего до нас не было, так что отстали бы вы от нас, Ваша честь. Увы. И операционные системы, и браузеры, и даже оконный интерфейс придуманы отнюдь не в Microsoft. А если бы это было и так - неважно. Фирма, создавшая не существовавший доселе рынок, все равно не вправе его узурпировать.

Собственно, о каких "инновациях" речь? Информационные технологии стали рутинным явлением, а компьютер превратился в бытовое устройство. Романтический ореол вокруг профессии программиста, воспетой Стругацкими, изрядно потускнел. Перспектива у computer science одна: эволюционный прогресс, подобный тому, который имеет место в автомобилестроении. Когда на смену "Форду-Т" постепенно шли иные автомобили, никто из производителей не говорил об инновациях и не пытался контролировать стандарты на размер шин и октановое число бензина. Windows 2000 - не инновация. Подлинных новшеств теперь следует ожидать от биотехнологий, которые вот-вот выйдут на уровень промышленного освоения и преподнесут нечто такое, по сравнению с чем Интернет покажется очень скучным делом.

Если решительный настрой судьи Джексона и вызывает удивление, то вот с какой точки зрения. Не поддерживать транснациональный бизнес своих предпринимателей не в стиле государственной машины США. Экспорт воспроизводимых ресурсов (соя, электроника, софт) в обмен на нефть, сталь, редкоземельные элементы и мозги традиционен для главного государства планеты. Да и неэкономические выгоды гегемонии технологий Microsoft для США несомненны. Так, например, российские военные находятся в изрядной зависимости от заокеанских разработчиков. Если завтра вдруг не станет Windows, в российском Генштабе будут вынуждены расчехлить пишущие машинки. Такая зависимость тем более опасна, что наши компьютеры очень часто работают на пиратском софте. Так что стремление нынешнего Верховного Главнокомандующего избавиться от Windows в штабах представляется вполне оправданным.

Решение американского суда следует приветствовать также с самых общих позиций. Предсказанная Б. Джоем угроза неконтролируемого прогресса технологий исходит от корпораций, а не от рынка и даже не от государства. Поэтому нынешняя история с Microsoft важна как прецедент общественного регулирования развития hi-tech.

Vesti.Ru